P.S. «Мы рождены приказывать», или Золоченая тля

НЕПРИКАСАЕМЫЕ

Они «кидают понты» на дорогах и в ресторанах. Могут запросто крикнуть: «Знаешь, чей я сын?» Они легко нарушают закон, унижают людей, а после выкладывают на всеобщее обо­зрение фото- и видеоотчёты об этом.

«Мажоры на дороге», которые нам запомнились

2016 г. прошёл под знаком гонок на дорогих авто. В марте на Невском соревновались в скорости два автомобиля — «Мерседес» S-класса и «Бентли», в финале — ДТП. В Челябинске сын мест­ного бизнесмена умудрился протаранить на внедорожнике 17 машин. В Подольске сын экс-министра спорта врезался на «бумере» в остановку. В Москве в День защиты детей лишённый прав 20-летний мажор на «Инфинити» без номеров сшиб инспектора ДПС. Девушка, дочь бизнесмена, демонстративно нарушающая правила то на оранжевом «Порше Панамера» с номером 666, то на «Ламборгини» того же цвета и с теми же цифрами на знаке…

Этими выходками они гордятся. В Интернете создали сообщество с девизом «Жизнь неприкасаемых богатых детей». Самый распространённый комментарий там: «Нам плевать на закон». На вывешенном фото молодой парень на машине несётся по пешеходному Старому Арбату прямо на людей. Подпись: «А вы любите боулинг?»

В Москве 26-летний сын воронежской бизнесменши на скорости 145 км/ч убил на «зебре» пожилого шеф-повара гостиницы «Рэдиссон Славянская», протащил его на капоте 300 м и влетел в авто у обочины. «Порше» загорелся, а водитель кинулся бежать…

А что же закон? Миасский горсуд приговорил к 2 годам колонии-поселения сына директора общественной приёмной губернатора за сбитую насмерть школьницу на пешеходном п­ереходе. В Волгограде сын топ-менеджера дочерней компании «Газпрома» даже не остановился, когда на скорости 140 км/ч снёс на пешеходном переходе парня. Пострадавшего ещё можно было спасти, но сынок уехал спасать свою шкуру. Итог — 2,5 года колонии за жизнь человека.

Им не стыдно!
 

Дорогие автомобили, пожалуй, — главный фетиш «золотых деток». Пить шампанское на скорости 312 км/ч — высший шик. Мажоры на кабриолете разбрасывали пятитысячные купюры на Новом Арбате — есть и такое видео.

Круче всех развлекает себя внук хабаровского миллиардера Григорий Мамурин. В 16 лет парень решил снимать на видео провокации: заставил девушек мыть машину своими трусами, предложил прохожим облиться с ног до головы томатным соком всего за 5 тыс. руб. А то и вовсе уговорил мужчину выпить мочу (потом «креативный» внук признался, что это была подкрашенная вода)… Им весело, они упиваются сознанием того, что им можно всё.

Лишенная прав Мара Багдасарян выложила в сеть фото за рулем

ХОЗЯЕВА ЖИЗНИ ИЛИ ИЗГОИ?

Торжество закона наконец-то произошло. Суд лишил прав Мару Багдасарян. Пожизненно. Однако гонщица и её приятели уверены: ещё не всё потеряно. Вот мнение Романа Носикова, спецкора Федерального агенства новостей.

Во-первых, Багдасарян-старший, оплачивающий все штрафы любимой дочери, намерен добиваться возврата ей прав. А во-вторых, у Мары есть единомышленники, которые катаются, показывая, в каком именно месте они видели все эти суды и их постановления.

Почему нет управы на Мару Багдасарян?

Один из них, Вартан Саркисов, на пешеходном переходе насмерть сбил мужчину, шедшего в церковь. Другой, Игорь Ишаев — внук Виктора Ишаева, экс-губернатора Хабаровского края, — устроил крупную аварию на МКАД. В ней получил переломы ног его друг и пассажир Мурад Балакеримов. Это брат Карахана Балакеримова, полицейского, что вылетел из МВД за злостное пренебрежение ПДД.

Что хочется отметить в связи с этими событиями? Облажаться может каждый — такова уж природа человека и молодости. Весь вопрос — в отношении к сделанному, в способности принять ответственность, трезво оценив свои действия.

На данный момент из всех перечисленных признал свою вину только Саркисов. Багдасарян всеми способами пытается увильнуть от реального наказания, прочие дерзят обществу в соцсетях. Карахан Балакеримов: «Мы не подчиняемся — мы рождены приказывать!» Игорь Ишаев: «Нечего мне стесняться!

Я готов поспорить, что у всех была авария в жизни, но вас тронула именно моя история только потому, что я успешнее, богаче вас?! Ваша зависть от вас так и прёт! Кто вы все такие? Кто вложил это в ваш маленький мозг? Ждите <…> в гости. И даже если вы прячетесь за замочком в соцсетях, это вам не поможет» (орфография авторов сохранена. — Ред.). Судя по его блогам, Игорь уже пересел в новенькую Audi.

Все эти высказывания говорят об одном: авторы их свято верят в то, что неровня они всем тем, кто остался там, внизу, на иных социальных уровнях.

И ненависть основной массы граждан к этим гонщикам объясняется вовсе не въевшейся в нас совковой привычкой к уравниловке. На самом деле народ не против неравенства вообще. Народ против очень конкретного неравенства — того, которое не объясняется разумными доводами. Неравенство должно быть обосновано общест­венной полезно­стью — тогда оно приемлемо. Общест­венная полезность того же «успешного» Игоря Ишаева под большим вопросом. Он не произвёл никаких благ, которые могли бы уравновесить его машины и развлечения. Просто сложившаяся система распределила блага, созданные другими людьми, в пользу Ишаева.

Российское общество, глядя на эти выкрутасы «золотой молодёжи», пытается понять, с какой угрозой оно столкнулось. Но не может выдавить из себя ничего, кроме сакраментального: «Вот уроды!» Беспомощное изумление общества и неспособность определить угро­зу можно объяснить тем, что словосочетание «социальная природа преступности» выпало сегодня из обихода. Даже если мы вспоминаем это выражение, то перед глазами возникает не миллионер в спорткаре, а некто в китайском «адидасе» и с обрезком трубы в руках. Этих «пацанов с района» вроде бы ничего не объединяет с Багдасарян, Ишаевым и прочими «золотыми» мальчиками и девочками. Но на самом деле это две стороны одной медали — сверхрасслоения общества.

В обществе человек, склонный к клептомании, может стать рыбаком или коллекционером. Вне общества он станет вором. Человек, испытывающий удовольствие от убийства, в обществе становится охотником, военным. Вне общества — гопником. Человек, нуждающийся в постоянном выбросе адреналина, может стать лётчиком, космонавтом — если он социализован, или стритрейсером — если он вне общества, если он чужак. Но и мы для него чужаки. Ему чужды наши проблемы, наши законы, наши армия и космос.

Культура, в том числе правовая, — это производная от образа жизни. А он определяется экономическими отношениями, способом добычи материальных ресурсов. Способ этот что у «золотого» мальчика, что у гопника один и тот же — присваивающий.

Дети и из сверхбогатых, и из сверхбедных семей воспринимают общество как враждебный объект. Для сверхбедных оно — машина подавления, лишающая человека судьбы. Для сверх­богатых — парк развлечений, где возможно удовлетворить любой свой каприз.

ЗОЛОЧЕНАЯ ТЛЯ

В 60-70-е прошлого уже века молодёжь моего круга презирала потребителей с их погоней за престижными заграничными фирменными шмотками, пластинками, сигаретами. Для нас все эти фарцовщики, мясники, таксисты, официанты, а равно и дети дипломатов и прочая золочёная молодёжь за людей не шли. Это был некий второй сорт. Потребительство презиралось, напоминаетписатель и философ Михаил Веллер.

С тех пор кое-что сменилось. Когда один из министров образования РФ сказал, что надо воспитать из нашей молодёжи не созидателей, а грамотных потребителей, тут хорошо было бы этому министру как следует прочистить мозги и попросить забрать эти слова назад. Впрочем, он лишь подтвердил то, что все уже и так поняли: отныне деньги решают всё. Престиж и смысл жизни — это бабло. У кого его больше, тот имеет право смотреть сверху вниз на других.

Это было в разных обществах в разные эпохи. Но сейчас это свойственно только государ­ствам третьего мира. Где-нибудь в Африке дети богатых родителей точно так же находятся над законом и позволяют себе бог знает что. Ни в Европе, ни в США, ни в Японии ничего подобного представить невозможно.

Когда-то было иначе. В Англии, во Франции, в России тогдашние мажоры в дорогих каретах, на многотысячных конях могли безнаказанно давить прохожих на улицах, размазывать их боками карет о стены домов. Великая Французская революция, Великая русская революция, все социальные катаклизмы были направлены на то, чтобы жизнь стала устроена справедливо и никакая золочёная тля не смела бы ставить себя выше рабочего человека.

В России мы имеем сегодня, к глубочайшему прискорбию большинства населения, классовое разделение общества. Ещё Талейран (а этот человек понимал, как делаются карьеры) сказал: «Для того чтобы сделать состояние, не надобно иметь ум — надобно не иметь совести». Значительная часть российских мультимиллионеров и миллиардеров, которые сделали своё состояние путём приватизации гигантских объектов, — люди, скажем так, не стопроцентной моральной чистоты. Но они хотя бы знают, сколько стоят деньги. А вот их дети, которыми отцам некогда заниматься, которые воспринимают всё богатство как нечто само собой разумеющееся, — они не знают цену ничему. Их никто не воспитывал ни по-английски, ни по-американски: тебе нужен доллар? Тогда поди постриги лужайку у соседа, и он тебе заплатит. Этот пацан сам швырнёт пачку долларов соседу, чтобы тот почистил ему башмаки. И будет горд и уверен, что поступает правильно.

Эти ребята имеют все основания полагать себя над законом и над обществом. Потому что деньги их отцов, связи и возможности их отцов избавляют их от: а) любого наказания, б) необходимости собственными усилиями делать карьеру, в) необходимости в принципе задумываться над тем, как надо жить, потому что жизнь их полностью обеспечена. Но когда начинаются социальные ката­клизмы, именно эти ребята расплачиваются за всё. Потому что именно они провоцируют выплески ненависти к несправедливому устрой­ству общества. Человек может, скрепя сердце и скрипя зубами, мириться со своим хозяином, эксплуататором. Но с совершенно никчёмными его детьми, у которых есть всё, а у него, всю жизнь работавшего и всё добывавшего своим горбом, — ничего, они примириться не могут никак. Так что ребята эти своим поведением подрывают прочность государства.

Нам сегодня необходима не столько национальная идея, сколько национальная этика. Мерой достоинства должен быть труд, а не богатство; созидание, а не потребление; скромность, а не самореклама; честность, а не ловкая наглость. В поведении молодёжи всегда гипертрофированно отражаются черты общества. Сегодня общество нуждается в поощрении социальной справедливости, в уменьшении разрыва между бедными и богатыми, в равенстве всех перед законом. А иначе мажоры сработают высунувшимся громоотводом.

ПАПИНЫ КОНТАКТЫ И КОНТРАКТЫ

Почему мажоры, унижая, а то и убивая тех, кто случайно оказался рядом, не испытывают ни капли стыда? Алексей Рощин, ведущий эксперт Центра политических технологий, отвечает на этот вопрос так:

— «Самый кайф» в представлении этих деток выглядит так: я сделал то, что вы сделать не можете, потому что вас за это накажут, а меня — нет. Но тут гораздо страшнее другое: эти «золотые дети» развращают всю остальную молодёжь. Они показывают условность ограничений: мол, закон не распространяется на тех, у кого много денег или влиятельный папа-покровитель. Глядя на это, кто-то из их сверстников замыкается и впадает в апатию, чувствуя себя неудачником. А другие молодые, более энергичные, принимают такую шкалу ценностей и сами отвергают социальные ограничения в поведении. Таким образом, у огромного числа энергичных, молодых, но безденежных и не имеющих связей людей оказываются размыты ценностные ориентиры.

Именно поэтому так важно, невзирая на статусы, пресекать хамское поведение мажоров. Это отлично научились делать на Западе. Во-первых, там работает культурный код. Для состоятельных людей считается дурным тоном показывать своё богатство. Дети их миллионеров нередко работают официантами, грузчиками, не считая это зазорным. А бедный человек, потенциальный лузер и неудачник, может, наоборот, из штанов выпрыгивать, изо­бражая из себя непонятно что.

Во-вторых, полиция на Западе не даёт особенно беситься «золотой молодёжи». Да, закон у них жёстче, но дело не в этом. Закон силён не своей жёсткостью, а своей неотвратимостью. У нас же закон порой работает избирательно. Полиция смотрит на мажоров и… не замечает. А там такие фокусы не проходят благодаря общественному контролю и его давлению на полицию. Когда возникают подобные скандалы, СМИ это освещают, общество возмущается — и полиция вынуждена реагировать. У нас, кстати, подобные механизмы тоже зашевелились, но пока со скрежетом…

Наконец, самый главный ограничитель — механизм внутриэлитного давления. Если в западном обществе отпрыск знатного рода начнёт себе такие вещи позволять, то у главы семьи (даже если отпрыска «отмажут») возникнут неприятности. Элита сама начнёт таких людей от себя отторгать, окружив их стеной неодобрения. Если у нас отец такого «дитяти» тоже поймёт, что из-за проделок сына теряет контакты и контракты, а заодно и завоёванные в элите позиции, то он, вместо того чтобы выдать очередную пачку денег на очередной «Бентли», сам погонит сынка работать.

Поэтому я считаю, что нет нужды менять или ужесточать наши законы. Нужно, чтобы правоохранители исполняли те нормы, которые есть, а не смотрели на чины родителей. Ну и пора воспитывать пап с мамами. Они должны понять, что элита и нувориши — это две большие разницы.