Биньямин Нетаньяху: Иран продолжит жульничать с ядерной программой

Очень жаль, что из России в Израиль уехало большинство евреев. Однако вы иногда возвращаетесь. В двусторонних отношениях наших стран все прекрасно, не так ли?

Я бы сказал, что отношения Израиля и России именно что прекрасные. У меня очень хорошие отношения с президентом Путиным, мы открыто и честно говорим друг с другом. Со временем наши отношения становятся только крепче.

Вы оба — бывшие офицеры. Но бывших офицеров, как известно, не бывает.

Я служил в спецназе, господин Путин — в разведке. И мы периодически «щелкаем» шутками по этому поводу.

Давайте окунемся в тему Ирана. Если говорить в целом, почему вы хотите, чтобы Тегеран полностью прекратил обогащение урана? Чего вы боитесь?

Иранский режим самый опасный в мире. А самый опасный режим на планете не может иметь самое опасное оружие. Иран поддерживает терроризм на всех пяти континентах. Я с трудом могу назвать хотя бы одно правительство на Ближнем Востоке, которое он не попытался бы раскачать. Они открыто говорят об уничтожении Израиля. Они исповедуют ту разновидность исламского фундаментализма, которая не оставляет места в этой жизни ни для нас, ни в каком-то смысле для вас. Это можно назвать «столкновением цивилизаций» в прямом смысле этого слова. И позволить этому режиму заполучить атомную бомбу — значит, играть с будущим всего мира, его безопасностью и благосостоянием. Я думаю, что в этом вопросе позиции Израиля и России совпадают: и мы не хотим, и вы тоже, чтобы у Ирана появилось ядерное оружие. Вопрос в том, как они хотят его получить? Для этого у них может быть мирная ядерная программа, но об оружии не идет никакой речи.

То есть мирный атом они развивать могут? Против этого вы не выступаете?

Я не знаю, зачем им это нужно, с такими-то запасами нефти и газа, которые у них из ушей текут! Но если они хотят развивать ядерную программу, несмотря ни на что, то могут это сделать, как это сделали другие страны, например, Мексика, Канада, Индонезия, Швейцария, Швеция. Эти страны работают над своими энергетическими программами, но без центрифуг и реакторов на тяжелой воде. Такие технологии нужны только для одной цели — чтобы создать ядерное оружие. Иранцы настаивают на своем праве развивать эти технологии. Именно поэтому мы настаиваем на том, чтобы они прекратили эту работу. У них может быть мирная ядерная программа, но военная — ни при каких условиях!

В сентябре прошлого года вы произнесли очень познавательную речь на Генассамблее ООН. Тогда вы сказали, что для создания бомбы Ирану понадобится 240 килограммов урана, обогащенного до 20%. В августе этого года в МАГАТЭ заявили, что у Ирана есть только 185 килограммов 800 граммов. Это гораздо меньше, чем 240 килограммов. Разве этот технический момент не свидетельствует о том, что иранцы не собираются создать ядерное оружие?

Нет. Они поступили по-другому. Вы правы, и Тегеран действительно не пересек ту красную линию, которую я начертил перед Генассамблеей ООН. Но они поступили хитрее. Они накопили несколько тонн низкообогащенного урана, из которых можно сделать порядка 45 бомб. А потом они построили центрифуги, в том числе продвинутого типа. Это позволит им обогатить свои запасы урана до оружейного уровня, которого они могут достигнуть за считанные недели.

Откуда вы это знаете?

Это данные МАГАТЭ. Мы сотрудничаем с ней и по другим вопросам, но это — открытая информация. Да и иранцы сами этого не скрывают. Красную линию они не пересекли — они просто создали производственные мощности для того, чтобы перепрыгнуть через эту линию, как только они этого захотят. И это — то, что мы пытаемся предотвратить. И у международного сообщества в лице «шестерки» есть все рычаги для того, чтобы приостановить развитие ядерной программы Ирана. Но очень досадно, что именно сейчас, когда у рычага — идеальное плечо, мы ослабляем давление и преподносим иранцам невероятный рождественский подарок: Иран сможет сохранить все свои ядерные мощности без каких-либо уступок с их стороны. Это большая ошибка. Я думаю, что нужно было продолжать оказывать давление.

По заявлениям официальных лиц США, если Иран примет решение и начнет работать над бомбой, ему придется выдворить из страны всех международных инспекторов, так что обо всех работах сразу станет известно.

И что?

Это уловимо!

Как это можно определить? Вы можете даже не догадываться об этих процессах. Если нарастить штат инспекторов, вы будете получать такие новости ежедневно. Если оставить прежнее количество, вы узнаете об этом через пару недель.

Но если они удалят всех инспекторов, тогда наступает момент, когда вы...

Нет. Поймите, иранцы в любом случае будут играть нечестно. Они делали это всегда и продолжают жульничать. Иран построил свои реакторы для обогащения урана вопреки всем международным резолюциям и МАГАТЭ. Об этом стало известно. Сейчас они пытаются выторговать для своей программы легальный статус, но они будут играть нечестно, как делали это раньше. Это просто очередная уловка. Они дождутся кризисного момента, когда внимание будет занято какой-то другой проблемой, например, Северной Кореей. Это, кстати, — отличная иллюстрация того, что происходит, когда у неблагополучной страны-изгоя появляется ядерное оружие. Наступит какой-то кризис, скажем, в Азии, и у нас не получится уследить за всем сразу. И вот тут Иран сделает этот рывок. Все узнают об этом через две недели. А еще через две недели у них будет все необходимое для создания ядерной бомбы. Что вы будете делать тогда? Я не понимаю, зачем нарочно ставить себя в такое положение.

Нанес бы Израиль тогда удар?

Я — последний израильтянин, который будет распространяться о планах боевых действий. Скажу только, что важно иметь такой сценарий в запасе.

Хорошо, вы об этом не говорите, но вы наверняка читали в газетах о том, что вы теперь имеете дела с Саудовской Аравией?

Вы, по всей видимости, говорите о грубостях, которые на самом деле имеют очень много общего с художественной литературой.

Но возможен ли союз Израиля и Саудовской Аравии, учитывая, что Иран — ваш общий враг?

Это не только Саудовская Аравия. Есть и другие страны на Ближнем Востоке, где разделяют наши опасения по поводу возможных успехов Ирана на переговорах в Женеве. Они говорят то же, что говорим и мы. Меня спрашивают: чувствует ли Израиль себя изолированным? Я отвечаю: если бы даже я и чувствовал себя изолированным, я все равно бы сказал, потому что это важно для моей страны и для будущего мира во всем мире. Но стоит отметить, что я не нахожусь в изоляции, потому что очень многие страны на Ближнем Востоке слово в слово повторяют те же самые вещи: нельзя позволить Ирану поставить у себя центрифуги, строить реакторы на тяжелой воде. Хотят иранцы развивать у себя мирную ядерную энергетику — прекрасно, но ни в коем случае нельзя допустить, чтобы у них появилось оборудование для создания атомной бомбы. Вы же знаете, что арабы и израильтяне не слишком часто совпадают во взглядах. Но когда это происходит, мировым державам стоит обратить на это внимание и задуматься — возможно, здесь наши опасения небезосновательны.

У вас уже давно есть прочные личные отношения с нынешним американским вице-президентом, демократом Джо Байденом, а на правом фланге — с Миттом Ромни.

И с Джоном Керри. Я знаю его уже 30 лет.

Вы не боитесь испортить личные отношения с этими людьми после того, как вы ангажировали Францию, после взаимодействия с Саудовской Аравией?

Скоро вы скажете, «после вашего визита в Москву». Напротив. Отношения между Израилем и США крепки, как никогда. Они настолько разноуровневые, что вряд ли найдется человек, который всерьез сможет предположить, что их можно испортить. При желании порассуждать можно о чем угодно, но это несерьезно. Даже в самой крепкой семье могут время от времени возникать разногласия. Цель у нас общая — не дать Ирану заполучить ядерное оружие. Расхождения — в тактике. Израиль гораздо более уязвим в этой ситуации, нежели США. И такие вещи играют значительную роль. Поэтому я открыто выражаю свою позицию. Если я промолчу сейчас, то потом может быть слишком поздно.